Олег Белогорлов почти десять лет выступает на манеже Большого московского государственного цирка на проспекте Вернадского в составе клоунского дуэта «Внуки лейтенанта Шмидта». В сентябре 2006 г. дуэт завоевал «Золотого слона» – главную награду на Молодежном фестивале циркового искусства, и был приглашен на конкурс «Цирк завтрашнего дня» во Францию.

читать дальше– Олег, вы поступили в цирковое училище в 25 лет. Чем занимались до этого?
– Учился в Строительном техникуме в Самаре.

– А как туда занесло?
– Да я просто не знал, куда поступать. В школе учился на тройки, даже в техникум идти боялся, институт казался вообще чем-то зловещим. Нехотя учился в техникуме и параллельно занимался в цирковой студии.

– Как пришло в голову стать артистом цирка?
– Как-то в Москве проходил конкурс клоунов имени Леонида Ингибарова, мы с приятелем поехали посмотреть. Помню, даже ночевали на улице – так хотелось увидеть все номера. И тут у меня проснулось желание поступить в училище. Правда, была одна загвоздка – старше 21 года учиться не берут. Но директор, увидев мои способности, все-таки разрешил. Хотя поступать пришлось все равно на общих основаниях: и экзамены сдавал, и творческий конкурс проходил.

– Учиться было сложно?
– Мне – интересно. Правда, пару раз засыпал на занятиях – приходилось еще ведь и подрабатывать.

– Чему вас учили, кроме клоунады?
– Учили жонглированию, пантомиме, хореографии… Жалко, хождения по канату у нас не было – за пять лет до нашего курса отменили. Вообще клоун должен уметь все. Образ еще не выстроен, какое из умений пригодится – ты пока не знаешь. Но «багаж» должен быть – чем больше возьмешь, тем больше будет отдача.

– В чем трудности работы клоуна?
– Если профессия нравится, сложностей просто не видишь. Мне в цирке приятно даже полы мыть…

Бывает, в манеже что-то не получается. Не так повернулся, не вовремя сделал какое-то движение – и реприза почему-то перестает завораживать зрителя. Но эти вещи необъяснимы, мистика. Слава Богу, случается такое нечасто.

– Какие качества в первую очередь необходимы в вашей профессии?
– Фантазия, конечно. Умение создать свой мир, который не совпадает с миром обычным. Наблюдательность, способность подметить интересную деталь и уметь преподнести ее так, чтобы она заиграла.

– Как сложнее работать – в паре или одному?
– Считается, что соло – это очень сложно. В дуэте всегда проще – если с одним что-то случилось, то другой всегда прикроет, т.е. переведет внимание зрителя на себя. Хотя в одиночном номере тоже всегда присутствует «партнер» – предмет какой-то или тот же зритель.

– Как сложился ваш с Сергеем Колгановым дуэт?
– В этом нам помог режиссер еще в нашу бытность в училище. Наши образы проявились в этюдах. Поначалу режиссер их с этой целью и задавал – определить, кому что подходит. И тут он что-то «усмотрел»: говорит, мол, ты и ты, сделайте номер вместе. Сделали – получилось неплохо. Важно, чтобы между двумя клоунами был конфликт – зрителю это интересно. Между нами этот конфликт был и есть.

– Говорят, самое главное для клоуна – найти свою маску. Как долго вы искали свою?
– В сущности, на сцене мы такие же, как и в жизни: Серега – эксцентричный, я – спокойный. Но в манеже все утрировано. Мой образ, можно сказать, коллективное творчество. У Сергея грим молодого человека – подчеркнуты глаза, губы. Я должен ему внешне противостоять. Кто-то из ребят сказал: «Ты белый клоун, тебе нужно что-нибудь построже – усики нарисуй». Еще кто-то посоветовал прическу гладкую сделать. В общем, с миру по нитке…

– Как придумываете новые «фишки» для своих номеров?
– Абсолютно спонтанно. Иногда идея приходит в голову прямо во время репризы. Сделаешь – зрителю понравится, значит, будет частью представления. А вообще основа нашего номера придумана еще во время учебы. Многое исправлял режиссер. Придумаешь что-то, кажется очень смешное. Покажешь другим – оказывается, не смешно. Режиссер предложит поменять малюсенькую деталь, и все сразу встает на свои места.

– Клоун – это больше мужская профессия?
– Наверное, да. Каких вы знаете известных клоунесс? Клоунессы, конечно, есть, но смешных – немного.

– Говорят, цирк умирает…
– Это вопрос такого же порядка, что и «мертв ли рок-н-ролл?». Может, и мертв, только половина населения земного шара продолжает его слушать. Конечно, во времена СССР цирк «гремел», билеты распродавались за полгода. Но ведь тогда не было никакой альтернативы. Сейчас у человека появился выбор, куда пойти в выходной день. Но цирк по-прежнему полон зрителей. А вот на периферии многие цирки действительно «погорели».

– Чем наш цирк отличается от зарубежного?
– Во-первых, в нашей стране больше всего в мире стационарных цирков. Во всех остальных странах циркачи ассоциируются с кочевниками.

К тому же у нас очень хорошая актерская школа и школа эквилибристики (чтобы артист «ровненько стоял», по струночке). У европейцев есть отличные номера, но актерской школы нет: показал номер, и пошел за кулисы вразвалочку. Китайцы вообще набирают в цирк детей с пяти лет. Что они вытворяют – уму непостижимо, но через пятнадцать лет эти люди станут никому не нужными инвалидами. Зато на конкурсах они побеждают постоянно.

– Если ты смешной «по жизни», станешь ли ты хорошим клоуном?
– Не факт. Если ты хорошо рассказываешь анекдоты, еще не значит, что сможешь веселить публику на арене. Многие выходят на манеж – и весь кураж вмиг пропадает. Жизнь и сцена – как разные полюса планеты, и чтобы дойти от одного до другого, понадобится много времени и терпения.